ПУБЛИКАЦИИ

07-02-2002
СИРОТЫ ПРИ ЖИВОЙ РОДИНЕ ("ОБЩАЯ ГАЗЕТА" 7 февраля 2002 г.)
Компания по борьбе с беспризорностью докатилась до Рязани.

- Наша задача - изъять детей с улицы, - сказал майор Закопырин, собираясь на облаву.

Первым попался Ваня Вершинин, четырнадцатилетний бродяга из Гороховца Владимирской области. Два месяца назад убежал из дому от побоев отца. Попрошайничал в Нижнем, потом в Москве на Казанском вокзале. Столичные облавы решил переждать в Рязани. Тут его и выловили, едва сошел с электрички. Ваня здоров, весел и чистоплотен. На днях его отвезут к родителям. От которых Ваня сбежит.

Его ровесницу Катю Федотову из Спасского района Рязанской области милиционеры нашли в притоне. Прошлой осенью ее отобрали у пьющих родителей и поселили в приюте захолустного городка Сапожок. За два месяца дважды сбегала. Катя из тех, кого в коллективе третируют. Слабая, странная и ничего не умеет. Единственное место, где ее не давали в обиду, - рязанский приют "Надежда". Катя умоляла милиционеров отправить ее туда. Но в "Надежде" мест нет. С утра было одно, но его занял Ваня Вершинин. За девочкой приехали из ненавистного Сапожка. Кате пришлось сбежать в третий раз.

Такие же бессмысленные "изъятия" прошли в Курске, Ярославле, Туле. Теперь милиция должна немедленно отчитаться о проделанной работе. Пока дети не вернулись на улицы. Иначе придется проводить новые облавы. Владимирские милиционеры даже наведывались в Москву. По словам подполковника Животовского, начальника подразделения по делам несовершеннолетних УВД Владимирской области, его сотрудники провели рейд на Курском, Казанском и Ярославском вокзалах. Задержали пятерых земляков, привезли их во Владимир и передали родителям. Животовский почти не сомневается, что дети сбегут. И вернутся в столицу.

Детсад для бродяг

Уже три недели милиция отлавливает тех, кто не успел спрятаться, и вызывает неотложку. Специально для этого выделено шесть карет. Пойманных свозят в четыре детские больницы: Тушинскую, Морозовскую, Св. Владимира и 21-ю.

По неофициальным данным, за время кампании в 21-ю поступило не менее 150 детей. Примерно столько же в Морозовскую, из которых человек 10 сразу сбежали. В больницу Св. Владимира только 1 февраля привезли шестерых. Самые подробные сведения по Тушинской: к началу этой недели поступило 123 ребенка, 45 из которых переправлены в приюты, 16 отданы родителям, 9 сбежали. Беспризорников старше 15 лет везут во взрослые клиники.

Опрошенные врачи и медсестры говорят одно и то же. Что подавляющее большинство детей вполне здоровы. Что медики вынуждены выполнять работу воспитателей. Что уличные дети обижают домашних и портят больничное имущество.

По замыслу властей из больниц беспризорников должны забирать социальные работники и отвозить их к родителям, определять в приюты и детские дома. Что из этого выйдет, можно предположить по опыту московского детского сада № 569, спешно переделанного в приют на 30 мест. Его открыли 25 января и заполнили в два дня. На третий день 11 человек сбежали, прихватив казенную одежду. Работники приюта не могут справиться со своими подопечными. Здесь всего шесть воспитателей, ни один из которых никогда не работал с беспризорниками. Психолога нет. Но приют работает на полную мощность. Не успеет ребенок сбежать, как на его место привозят нового. Персонал близок к панике.

- Эти дети не хотят жить по законам нашей страны, - сказал мне один из воспитателей. - Нашей страны и нашего приюта. Они хотят курить, заниматься сексом, засыпать и просыпаться, когда вздумается. С ними могут справиться только специалисты. Надо что-то исправлять в их душах. Научить отличать хорошее от плохого.

Некоторые из беглецов возвращаются. Отогреться, отоспаться, посмотреть телевизор, спрятаться от очередной вокзальной облавы. Они не скрывают, что скоро опять сбегут. А бывшие детсадовские воспитательницы никак не могут им объяснить, почему жить на улице - плохо.

Технология любви к ребенку

- Почему ребенок живет на улице? - спрашивает Зыков. И сам отвечает: - Потому что дома ему хреново.

Олег Зыков - психиатр, президент благотворительного фонда "Нет алкоголизму и наркотикам", эксперт Госдумы, кандидат наук и доцент - предпочитает рекомендоваться социальным технологом.

- Почему государственная система неэффективна? - продолжает спрашивать Зыков. - Потому что в ее основании интересы ведомства. Милиция борется с детской преступностью, Минздрав - с наркоманией, Минтруда - с безнадзорностью. А ребенком как личностью не занимается никто. Он вроде механической куклы, которую можно переносить с места на место. Давайте понастроим приютов, и дети будут в них жить. Не будут!

Уже много лет Зыков вместе со своими единомышленниками создает теоретическую базу для работы с беспризорными детьми. Он увлечен всякими "технологическими модулями".

- Прежде всего надо понять, что с ребенком случилось. Как к нему подойти, о чем заговорить, во что быть одетым? Вот методичка! Выяснив, что происходит с ребенком, можно выстраивать план его реабилитации. Сразу вернуть в семью, что-то в ней подправив, или поселить в приют и искать опекунов. Сейчас одна из программ фонда - развитие опекунских семей. Государственные органы в этом не заинтересованы. У них задача простая - оформил на ребенка бумаги, отправил в интернат. А с опекунами надо возиться: подбирать, обучать, контролировать. Это тоже социальная технология. А есть такие дети, которые настолько адаптировались к улице, что не хотят с нее уходить. С ними и работать надо на улице. Эти слов не понимают, только поступки. Какими должны быть поступки? Вот методичка! Для ребенка уход из дома - трагический выбор из двух зол. Кстати, не все убегают от побоев. Бывает достаточно и того, что ребенок не чувствует уважения и любви. Ну не могут родители ему это продемонстрировать. Бог не дал. Вот, пожалуйста, методичка! Как видите, я бюрократ!

Почти десять лет назад "бюрократ" Зыков открыл на Юго-Западе детский приют "Дорога к дому", который работает по сей день. Единственный в городе приют, куда бездомный ребенок может попасть прямо с улицы, без всяких справок и направлений. Просто попроситься.

Пока не превратился в гада

- Забрали бы вы его к себе в приют, - посоветовал наглый мальчишеский голос. - Пока он не превратился в такого же гада, как мы.

Социальные работники не только собирали информацию, но и постоянно общались с детьми и их родителями. Это могло быть хорошим началом для большой и многолетней работы, обещающей пусть не скорые, зато надежные результаты. Но год прошел, английские деньги кончились, а местные власти программу не подхватили, хотя поначалу и обещали. Почти четыре тысячи детей оказались брошенными теперь и социальными работниками.

- Я зарекся работать с детьми на гранты, - горько сказал мне психолог Булат Ширгалин. - Финансирование должно быть постоянным, то есть государственным. Грант заканчивается, и детей приходится предавать.

Единственное, что осталось, - наработанный опыт. Который, возможно, пригодится озабоченным беспризорностью чиновникам. А возможно, и нет. Они ведь привыкли к другим методам.

Не успели московские власти дать указание о создании детских приютов при окружных управлениях социальной защиты, как к Зыкову пришли из администрации ЮЗАО. Предложили перевести приют "Дорога к дому" из управления здравоохранения в управление соцзащиты. Олег Владимирович вежливо отказал.

- Людям надо срочно отчитаться, - говорит психиатр Зыков. - Я их не осуждаю. Нормальная примитивная реакция.

Вадим РЕЧКАЛОВ